(1 ноября – 31 декабря 1907 г.)

Новый закон о выборах и Манифест. Иеромонах Илиодор. Секретное представление. Министерская декларация 16.ХI.1907. Выступление кадета Ф. Родичева. Положение в стране и Думе. Воспоминания И. Шубинского. Церковь и Дума. Диалог с А. Тихомировым. Министр народного просвещения А. Шварц. Новые опасности.

ВМЕСТЕ С РОСПУСКОМ II Государственной Думы и Манифестом 3 июня 1907 года был издан Закон о новых выборах, существенно менявший пропорции в Думе отдельных групп населения. Понимая, что дальнейшие трения с Думой могут совершенно скомпрометировать идею народного представительства, окончательно убедить российскую общественность в невозможности совместной работы правительства с Думой, власть вынуждена была пойти на пересмотр прежнего избирательного закона. Как уже говорилось, это было осуществлено как раз с целью сохранения общественного спокойствия и самого инстистута Государственной Думы, в надежде на то, что новый состав окажется менее радикальным и более способным к продуктивной работе. А драматичность момента заключалась в том, что сам пересмотр закона о выборах втупил в противоречие с законом о порядке его пересмотра. Стоить также принять в расчет, что всю тяжесть ответственности за это спасительное отступление сознательно принял на себя глава правительства П. А. Столыпин.

Перемена, произошедшая вопреки статье Основных Законов, давала повод оппозиции поставить ее в вину главе кабинета правительства и называть данную меру государственным переворотом. В «левой» среде за ней даже закрепилось название «контрреволюционного переворота». Тогда общественность, члены Государственной Думы, не принимали в расчет, что новый избирательный закон спасал существование народного представительства, которое постоянной конфронтацией, нежеланием сотрудничества с правительством, причастностью своих депутатов к антиправительственному заговору компрометировало себя в глазах общества и вносило новую смуту в еще не устоявшуюся русскую жизнь. Примечательно, что впоследствии даже деятели оппозиции, отмечая верность действий Столыпина, признавали, что положение его было более трагичным, нежели накануне роспуска I Думы.

П. А. Столыпин также сознавал сложность момента, понимая, что дает новые аргументы оппозиции слева, но вместе с тем все сильнее раздавались упреки со стороны консервативной части Думы и Государственного совета в потворстве премьера революционным элементам, укрывшимся во II Думе. Таким образом, под давлением справа было по сути остановлено,«ужасное зрелище гниения народного представительства» и спасен сам институт представительной власти…

Новый закон, который Столыпин выдвинул в качестве предохранительной меры от оппозиционности Думы, значительно менял пропорции народного представительства: землевладельцы получали преимущества по сравнению с выборщиками от крестьян, кроме того, было сокращено представительство окраин – Польши (с 36 до 12 и 2 депутатов от русского населения) и Кавказа (с 29 до 10). Было признано, что Средняя Азия еще не созрела для выборов. Таким образом, если ранее в Европейской России крестьяне избирали 42 % выборщиков, землевладельцы – 31, горожане и рабочие – 27, то по новому закону те же сословия избирали соответственно – 22,5; 50,5; 27 %. Разумеется, это было отступлением от принципа имперского равенства, которое было положено в основу прежнего закона.

Основное отличие III Государственной думы от предыдущей было в том, что оппозиция потеряла свое господствующее положение, зато в ней сложилась многочисленная группа октябристов (154 человека), представляющая центр, на который всегда мог опереться премьер. За ними по числу шли националисты (около 90 ч.), кадеты (свыше 50 ч.), крайне правые ( около 50 ч.), прогрессисты и «мирнообновленцы» (около 40 ч.), социал-демократы (около 20 ч.), трудовики (свыше 10 ч.), польское коло (около 10 ч.) и т. д.

Дума также кардинально изменилась по своему национальному, сословному и профессиональному составу. Например, представителей, так называемой, «титульной нации» (русских, украинцев, белорусов) было в ней абсолютное большинство. Более 40 % в ней занимали дворяне, представителей интеллигенции было около 20 %, за ними шли крестьяне — 15 %, религиозные деятели — около 10 %, промышленники и торговцы — около 5 %.

Расклад сил предполагал создание новых фракций, поскольку ни у кого не было рещающего большинства. И впоследствии, уже в 1910 г. во фракцию объединились националисты и умеренно правые. Однако еще задолго до этого «правые» перешли в решительное наступление и стали теснить. Впрочем, оппозиция сама давала для этого досточно оснований. Например, будничное открытие III Думы было взбудоражено предложением октябристов послать правительственный адрес Николаю II. Страсти разгорелись по поводу включения в текст ключевых слов: правые настаивали на «самодержавии», кадеты – на упоминании «конституции», подчеркивая конституционный характер своего обращения. Согласительная комиссия результатов никаких не дала, поскольку полемика, по сути, шла о строе в обновленной России – самодержавном или конституционном и никто не хотел уступать… В результате Царю были направлены два адреса: левых, которых поддерживало большинство, и правых. Причем, октябристы, на которых больше всего рассчитывал Столыпин, оказались поначалу в единении с левыми силами и вместе вычеркнули из текста слово «самодержавный». На это правые ответили демаршем, добившись аудиенции у государя. В свою очередь придворными силами это было использовано против П. А. Столыпина. Премьеру затем пришлось встречаться с лидером октябристов Гучковым, чтобы прежний союз хотя бы временно восстановить…

Между тем еще Манифест 3 июня 1907 годаподтверждал, что власть русского монарха была и остается основой государства, от которого исходят все законы. Таким образом, если обыкновенная законотворческая деятельность не обеспечивала естественного развития государства, то в случаях крайней необходимости за царской властью оставалась обязанность и право изыскать иной, более действенный путь.

Итак, новыми положениями закона и манифеста, по сути, изменялась державная политика: теперь в них уверенно зазвучала национальная идея, открыто провозглашалось, что «Государственная дума должна быть русской и по духу…». Однако оппозиции это давало серьезные аргументы, чтобы назвать новый выборный закон реакционным и сделать его предметом критики, которая не окончилась до наших дней…

(окончание фрагмента. Полный текст — в книге Г. П. Сидоровнина «П. А. Столыпин. Жизнь за отечество». Приобрести экземпляр книги  или ее обновленную версию можно через контактную форму ).